Марина Леонова: «Продолжать дело предшественников»

Какие традиции Московской государственной академии хореографии для Вас являются главными, и что Вы считаете необходимым сохранять в первую очередь?

— Наша Академия – уникальное образовательное учреждение своего профиля. На протяжении ряда веков самоотверженный труд многих поколений педагогов, других работников и учеников создавал славную историю московской Академии, которой в этом году по самым скромным подсчетам исполняется 235 лет. За столетия существования нашего элитного учебного заведения сформировалось немало традиций, типичных для школы русского классического балета в целом и московской в частности. Поэтому мы просто обязаны их сохранять и развивать. Не менее важно для Академии поддерживать постоянную связь с театрами, учитывая их потребности и пожелания хотя бы потому, что мы «подпитываем» театры, а они – нас.

Кто из предшественников на посту руководителя МГАХ является для Вас образцом?

— Я хочу сказать добрые слова в адрес всех моих предшественников на этой должности, которые много сделали для развития школы русского классического балета, Московского хореографического училища и его превращения в Академию. Все мы, нынешние педагоги МГАХ, ощущаем невероятную ответственность перед ними. Прежде всего, хочу назвать Николая Ивановича Тарасова, оставившего нам замечательную книгу по методике преподавания классического танца. Велик вклад Леонида Михайловича Лавровского, очень много сделавшего для развития творческого компонента нашего уникального образования. По бережно сохраненным архивным материалам видно, как умно и профессионально Лавровский проводил методические совещания с нашими педагогами, а также всесоюзные совещания и смотры, как любовно он создавал репертуар для школы. Мой непосредственный педагог, теперь уже легендарная Софья Николаевна Головкина сорок лет возглавляла наше учебное заведение, воспитав несколько поколений артистов балета. Кстати, именно при ней было построено великолепное здание, в котором мы сейчас и работаем. В очень непростое время Софья Николаевна сумела доказать правительству, что Академии нужны новые помещения для занятий балетом и для отдыха, необходимы кабинеты для проведения общеобразовательных предметов и классы с инструментами для изучения музыки, учебный театр, столовая, своя медицинская часть с хорошо оснащенными кабинетами, интернат.

Каковы Ваши приоритетные планы и перспективы развития МГАХ? И в чем необходима поддержка для развития и сохранения лучшего из того, что накопили Ваши предшественники?

— Наша главная задача — продолжать дело предшественников, мы должны сохранить все самое лучшее из этого огромного наследия. Мы хотим, чтобы история Академии стала достоянием нашего Отечества. Поэтому одно из важнейших направлений в нынешней деятельности нашей Академии, к которому мы только приступили, — написание фундаментальной работы по истории создания и развития московской балетной школы. Сегодня знания ее истории, если не поверхностны, то, во всяком случае, дискретны: немного знаем о том, немного об этом. Мы открыли наши архивы для научной работы. Наша задача, тщательно изучая документы, воссоздать полную и достоверную летопись МГАХ. В этом огромную помощь нам оказывает долголетний замечательный хранитель и собиратель архива – Зоя Александровна Ляшко. Руководитель нашего Научного центра Виктор Андреевич Тейдер много работает со старейшими педагогами – подробно интервьюирует их, тщательно фиксируя особенности их личного преподавательского опыта.

В настоящее время я сама готовлю научную работу о московской школе русского классического балета. В Москве всегда было что-то свое, чрезвычайно привлекательное — особая атмосфера для творчества, особый московский зритель, простор для развития…
Еще одна, прямо скажем, труднейшая задача – сохранение нынешнего здания МГАХ, расположенного в элитном районе Москвы. При нынче столь модной «точечной застройке» на наше место многие покушаются. Я считаю, что о будущем великого русского балета, основы которого закладываются в этом здании, должны заботиться не только мы, но и наши руководители – и московские, и федеральные. Русский балет, его школа во все времена были объектом особого внимания со стороны правящей элиты страны – сначала царской, потом советской. Не случайно, они всегда имели особый статус, были под защитой специальных указов, постановлений власти.

Понимания каких проблем Вы ждете от государства и от профессионального сообщества? И какого рода поддержка необходима, чтобы МГАХ могла развиваться и сохранять свои лучшие традиции?

— Давайте поговорим не только о МГАХ. В принципе, культура и искусство должны безоговорочно войти в число приоритетных направлений деятельности нашего государства, чего на данный момент реально, на уровне конкретной планомерной и системной его работы мы не имеем. И вот это — катастрофа, колоссальный и очень опасный разрыв государства с обществом, последствия которого непредсказуемы.
Уже ощутимы негативные последствия такого положения дел – мы не поддержаны государством, никак. Да, определенное материальное содержание присутствует. Но как сейчас поддерживают спорт! И нас надо также поддержать.
Более тесным и плодотворным должен быть контакт чиновников, принимающих ответственные решения, с профессиональными ассоциациями деятелей культуры. Нельзя было принимать новый Закон об образовании, не включив в него, не оговорив особо художественное образование. А он принят – и принят «втихую». Сейчас предстоит колоссальная работа, чтобы в него были внесены соответственные поправки.

Что, по-вашему, необходимо делать?

— Сейчас мы — руководители ведущих творческих вузов, а также представители Министерства культуры объединили усилия с целью выработки такой концепции, в которой нашлось бы место художественному образованию. Ведь его нет в новом Законе. Мы – вне закона. В Законе прописано, что профессиональное образование начинается только после «одиннадцатилетки». Вы понимаете, что это абсурд. Нельзя после «одиннадцатилетки» за полтора года научить играть на скрипке или на фортепиано так, как играют наши выдающиеся исполнители, или, тем более, балету, чтобы взрослые ученики затанцевали, как танцуют Светлана Захарова, Мария Александрова, Наталия Осипова или Николай Цискаридзе. Мы, балетные, учимся с детства. С 8 лет детей обучают на подготовительном отделении, а в 10 они уже поступают в Академию, параллельно занимаясь по программе общеобразовательной и музыкальной школы. Только так можно вырастить достойных представителей такого «элитного искусства» как балет.
Нас же пытаются перевести в так называемое «дополнительное образование». Искусство – «дополнительное образование»?! В России это немыслимо, особенно в современной, где и так сильно упал уровень культуры.
Сейчас наши предложения по устранению этой нелепости рассматриваются «инстанциями». Но будут ли они приняты и в каком виде – неизвестно.
Остро стоит и вопрос об отсрочке от службы в армии для особо одаренных детей. Государство выделает бюджетные деньги, мы растим наших воспитанников и обучаем восемь лет. Потом их забирают в армию, и через год они оказываются за бортом своей основной профессии. При нынешнем положении дел у наших выпускников одна перспектива – отъезд, нет, скорее бегство за рубеж в любую, даже самую плохую труппу. А театры, вся наша культура не получает столь необходимые им кадры.
Существует еще одна серьезная проблема. Мы – Академия, т.е. высшее учебное заведение. Но внутри нее есть структурное подразделение – общеобразовательная школа. Так как мы — учреждение федерального подчинения, то наши педагоги не имеют льготных пенсий и московской надбавки к заработной плате – при огромной сложности и специфике работы им платят меньше, чем в обычной московской школе. В итоге дефицит преподавательских кадров намечается не только у нас, но и в других учреждениях искусства федерального подчинения, хотя мы работаем в Москве и для Москвы, а значит, извините за пафос, для России. Достояние нашей Академии — ее педагоги. Хотелось бы, чтобы столичные власти помогли нам с решением этого вопроса.
Русский классический балет — уникальное и элитарное искусство мирового значения. Вся наша деятельность по его сохранению и развитию должна быть более серьезно оценена государством.

В стенах Академии существует среднее, высшее и послевузовское профессиональное образование. Что Вас подвигло к открытию новых профессий высшего звена обучения?

— Краток профессиональный век артистов балета – всего 20 лет. Мы предлагаем им в стенах МГАХ получить высшее образование по самым разным профессиям. Одни могут стать педагогами в области танцевального искусства, другие — постановщиками. Мы также открыли кафедру менеджмента исполнительских искусств, чтобы наши студенты смогли попробовать себя в различных управленческих профессиях: создавать и возглавлять коллективы, работать режиссерами или администраторами. Теперь мы также готовим балетоведов. По двум последним профессиям уже осуществлены первые выпуски.

Насколько я знаю, одна из задач — воспитание достойной смены старшему поколению учителей.

— Вы правы, это очень важно. У нас имеются опытные мастера, которые растят эту смену, за что я им очень благодарна. Так, Евгения Герасимовна Фарманянц вырастила новых талантливых педагогов характерного танца. Это Михаил Минеев, Татьяна Петрова, Светлана Иванова. В прошлом они — артисты Большого театра и ее ученики, а теперь самостоятельно ведут классы и делают это блистательно. Наши опытнейшие мастера Галина Константиновна Кузнецова и Людмила Алексеевна Коленченко многие годы преподают предмет «методика классического танца», и с их курсов в МГАХ приходят хорошо подготовленные молодые специалисты.
Замечательно работает и кафедра музыкального образования, которой руководит Наталья Леонидовна Чернова. Она располагает отличным педагогическим составом, среди них есть и преподаватели московской Консерватории, понимающие специфику балета. После окончания обучения многие бывшие студенты остаются в МГАХ в качестве концертмейстеров балета.

Есть ли перспективная смена у педагогов классического танца?

— Сейчас к нам пришло поколение солистов Большого театра, завершившее профессиональную карьеру танцовщиков. Это Ирина Прокофьева, Наталия Архипова, Ирина Пяткина, Валерий Анисимов, Юрий Васюченко, Михаил Шарков. Я возлагаю на них большие надежды, так как высоко ценю в педагоге сочетание богатого личного сценического опыта с доскональным знанием методики преподавания классического танца – в этом залог развития традиций московской Академии.

Вы в семье единственная балерина?

— До меня в нашем роду балерин не было. Жизнь так сложилась, что я, после окончания нашей Академии, 20 лет протанцевала в Большом театре, а сейчас там танцует моя дочь Аня. Я ее люблю как дочь и горжусь ею как настоящим профессионалом. Недавно она родила нам внучку, потом быстро вошла в форму и сейчас много занята в спектаклях театра. У нее очень ответственное отношение к профессии.

Как вы считаете, ректор — это должность или профессия?

— Это просто моя жизнь. Вернее, сейчас именно Академия — главная ее часть, притом, что у меня большая семья — дочка, внучка, муж, которых я очень люблю. В нашей Академии сложилась ситуация, что мои коллеги выбрали меня ректором, своим руководителем, сначала на первый срок в 5 лет, а потом единогласно еще на 5 лет. Я должна оправдать доверие коллег, наших учеников. Вот и пашу теперь, как сумасшедшая…

Ю.Б. Большакова